Я тут в отпуск ездила, и по старой памяти занесло на мероприятие. Из образов и обрывков диалогов врезалась в память фраза:

«Я предан моей Госпоже».

Я не задумывалась о красоте слова «преданность», пока не услышала его.
Чувствуете? Рокот тихой сексуальности.

Не показной этикет и не поза, возможно, признание? Но скорее данность бытия.Скажи он «я верен», я бы, скорее всего, не заметила. Верен и верен — здорово, что ещё скажете?

«Преданность» звучит иначе. В ней есть сила, честность и оголённость. Тут не столько о контроле, сколько о присутствии. Долг, заменённый или даже выросший в связь.

Странное отношение у меня к словам «преданность» и «верность». Они будто стоят рядом, но звучат совершенно по-разному.

Верность — слово маленькое. Скользкое.Особенно когда им хвастаются или выносят в преимущества:«я верный».

Звучит как в вакансиях на HeadHunter — где в преимуществах гордо пишут: «платим вовремя, тапочком не пиздим». Что-то, что вроде бы должно быть по умолчанию, но почему-то выносится на первый план.В такие моменты я думаю: ебать, вы серьёзно?

Но верность, на мой вкус, не ценность. Это база. Тут стоит передать привет всем женатикам и людям, шастающим по чужим квартирам в грязной обуви)))

Не изменить, не свернуть, не отклониться от маршрута. Что-то нейтральное, без вкуса, без цвета. Физиологическое — как дыхание: если всё в порядке, ты его даже не замечаешь.

А преданность... Шире. Громче. Теплее?

«Моё место подле неё, даже если путь изменился».

Да, молодой человек подбросил мне несколько красивых фразочек. Но вот мой вопрос: если смотреть на верность, как на дыхание, то преданность — огонь? Как вы это вообще видите?

В партнёре привлекают разные вещи — характер, запах, умение слушать и говорить. И, конечно же, навык ставить знаки препинания окончательно заставляет трусики мокнуть...

Но последнее время всё чаще думаю, что меня притягивает эмоциональный интеллект.

И это не столько про «понимать других», сколько про «понимать себя». Про то, когда человек умеет выдерживать собственные чувства — не сворачивать их в тугой жгут и не вшивать под кожу, как броню, чтобы никто, ни при каких обстоятельствах, не смог причинить боль или увидеть, потрогать — уязвимую, живую частичку внутри.

Меня радует, что люди с зияющей дырой внутри кажутся всё менее привлекательными. Дыра больше не тянет — как тот сомнительный маяк «честности» и «искренности», готовый обрушить меня до основания. Там нет честности — лишь знакомые паттерны сломанности, отчаянья и защиты. Нет, они не плохие, но я хочу другого.
И, кстати, есть ещё одна забавная деталь!

Некоторые нижние, прочитав анкету или дневниковые записи, приходят уже в шкуре «протерапевтированных и осознанных».И это выглядит до смешного иронично:у вас есть весь человек — живой, с голосом, смехом, историей — а вы выбираете именно это? Отрывок чужой боли, обглоданный до смысла тренда.

Даже немного обидно — что именно это кажется вам самым привлекательным и интригующим.

Как-то я читала в одном из дневников размышления девушки о том, как было бы славно воспитать щеночка «под себя»: насколько можно подчинить себе его тело, приучив, что оно принадлежит только Госпоже. Ещё долго после этой записи я возвращалась к похожей фантазии и думала: «Почему бы не попробовать?»

Спойлер: я знаю, что такой вариант не подходит для меня — удовольствия от долгого воспитания «кого-то под себя» я не получаю. Я люблю готовых и понятливых, которые уже имеют базовые представления о том, что такое этикет. К тому же подчинить тело мне мало — я хочу ещё и разум, и чувства.

Но вот по удивительному стечению обстоятельств за неделю мне выпала удача пообщаться с несколькими юношами. И все разговоры сводились к одному — ощущению себя в роли цирковой зверюшки, которую так и норовят рассмотреть, тыкнуть и приманить. Причём это было всегда, но раньше компенсировалось фантазией: интересной, красноречивой, вульгарной и до ужаса соблазнительной. А сейчас в этих фантазиях нет ничего, кроме отвратительно-пренебрежительной пошлости, которая к тому же сопровождается бессмысленным словесным потоком с кучей орфографических и пунктуационных ошибок.

Иногда я завидую циничным людям. Тем, кто умеет рассматривать всё — отношения, любовь, заботу — исключительно с точки зрения выгоды. Кому легко сказать «мне это невыгодно» — и уйти. Без терзаний, без ночей, в которые хочется выцарапать себе сердце, потому что кто-то не ответил так, как ты ждала. Жизнь таких людей со стороны кажется проще. Чётче. Логичнее.

Мне недавно сказали: «Ты человек, который живёт чувствами». И это правда. Это не просто какая-то врождённая сентиментальность — это результат четырёх лет внутренней работы, терапии, отказа от цинизма, попыток не убегать от боли, а сидеть рядом с ней и смотреть ей в лицо. Мне важно чувствовать. Но иногда — просто невыносимо.

И в такие дни я мечтаю быть вампиром из «Дневников вампира» — дёрнуть рубильник и отключить всё. Не слышать свою тревогу, не переживать за тех, кому, по-хорошему, давно всё равно. Не страдать от чужой пассивной агрессии. Просто не чувствовать.

Хочу ли я отдать хорошие чувства в обмен на спокойствие? В плохие дни — да. В хорошие — я вспоминаю, что именно мои чувства делают меня живой. Именно они позволяют мне писать. Сопереживать. Любить. Быть настоящей. Быть собой.

Но иногда так хочется быть циником. Хоть на пару дней. Просто отдохнуть от себя.

Иногда мне пишут женатики. Или те, кто живёт с девушкой, с которой всё сложно. И я каждый раз сижу и думаю — а вы точно туда пишете?

Потому что это всегда какая-то странная история. Если ты живёшь с человеком, делишь с ней быт, кровать и полочку в ванной, если у вас отношения, пусть даже трещащие по швам, то почему ты не приходишь и не говоришь:«Милая, вот стоит у меня только на такое — давай попробуем».

Может, я плохо разбираюсь в отношениях. Может, я романтизирую. Но мне правда казалось, что секс, похоть, желание — это не какая-то вторая лига. Не отдельный подвал, куда скидывают всё «не для неё». Это такая же часть близости, как разговоры на кухне. Как смех. Как уязвимость. Как доверие.

Я не беру сейчас в расчёт отношения, которые изначально полигамные или открытые, где всё это проговорено. Это совсем другой разговор. Но мне каждый раз чуть-чуть смешно, когда потенциальный саб сперва клянётся в преданности, а потом так же благочестиво объясняет, почему 14-я страница паспорта не в счёт. Как будто у него два паспорта. Как будто его низ — мой, а верх — её. Как будто похоть можно поделить на комнаты. И ключи оставить под ковриком.

Вы не подумайте.
Я не в белом пальто.
Бывало, что и вела диалоги. И сессии. И даже переходила ту самую тонкую грань между «ты — мазохист, я — садист» и «давай останемся поговорить». Допускала близость. Привязанность. Чувства.

Но вот здесь и сейчас, перебрав свои взгляды и убеждения, прошуршав веничком по допустимому для себя, я понимаю — я не хочу уметь в это.

Я хочу уметь только в честность.В сложную. В уязвимую. В ту, где запятые не на месте, но глаза — смотрят в лицо. В ту, где ты приходишь домой и говоришь:«Ты мне важна. И я хочу быть с тобой. Но есть что-то, что я хочу иначе. Давай искать — как».

Потому что если вы не можете поговорить об этом вдвоём — с какой стати ты решил, что сможешь говорить со мной?